Саэйма Латвийской Республики

Интервьюер.

Путч происходит 19 августа, жарким летом. Как вы о нем узнали? Или знали до этого?

Я.Вагрис.

Как было, как все узнал по телевидению, когда смотрели этих «лебедей».

Интервьюер.

Где вы были в этот момент – в Риге или в Москве?

Я.Вагрис.

В Риге. Поскольку мы в последнее время ездили туда, как на трамвае – бесплатные эти самолеты были и все… В понедельник, то есть, вечером в воскресенье обычно отправляешься в Москву, в пятницу вечером – сюда.

Интервьюер.

Обратно в Ригу, да.

Я.Вагрис.

Ну, и этот путч уже начался… Это же было воскресенье, мне кажется?

Интервьюер.

Мне тоже кажется, что воскресенье.

Я.Вагрис.

Ну, одним словом, я был в Риге.

Интервьюер.

Ну, и теперь вы видите по телевизору…

Я.Вагрис.

Ну, теперь, когда такое происходит, я, несомненно, в тот воскресный вечер не полетел в Москву. Тогда в понедельник я думаю: что делать? Я позвонил Горбуновсу [Председатель Верховного Совета ЛР – ред.]. Я говорю: «Анатолий, что мне делать? Там такая кутерьма происходит – ехать мне туда, не ехать? Остаться здесь?» Он говорит: «У меня здесь тоже над головой вертолет кружит». Он говорит: «Самому необходимо решать, самому решать, как… Ну, плохо уж не было бы…» Да, и получил правительственную телеграмму в понедельник с утра (поэтому я ему и звонил), что во вторник заседание Президиума, Президиума Верховного Совета СССР. Я говорю: «Мне на него ехать или не ехать?» «Ну», – он говорит, «было бы неплохо – для информации, что именно там происходит, что и как». Ну, хорошо.

Я утром во вторник сажусь в самолет и – в Москву. Улетел в Москву, это заседание было назначено примерно… в обед, после обеда… Я позвонил туда в Кремль, поскольку там было примечание: «По прибытии сообщить».

Интервьюер.

Да, да.

Я.Вагрис.

Раньше такого не было, только сообщали. А сейчас – «по прибытии сообщить». Номер телефона такой-то и такой-то. Я позвонил по телефону, я говорю: «Я есть». Жил в представительстве. Тогда странно – как никогда – они говорят: «Хорошо, не едьте общественным транспортом. Тут всякие уличные пробки и все». Я обычно – там рядом станция метро – на метро еду до центра. «Не едьте! У вас есть право вызвать машину. Вызовите машину!»

Хорошо, позвонил там в этот гараж. Едем. Подъезжаем к Кремлю… Прежде эти машины гаража Верховного Совета заезжали в Кремль, у них эти номера, там никто не проверял… Теперь – останавливают, проверяют документы. Показываю свое удостоверение. «Хорошо, проезжайте!» Заезжаем в эти ворота, я смотрю: там этот сад, который есть, полон бронетранспортеров, сплошь стоят.

Интервьюер.

Так никогда обычно не было.

Я.Вагрис.

Ну, вообще там ничего не было. Царь-пушка там только стояла. И теперь – полно! Все эти насаждения, которые там есть, полны бронетранспортеров.

Интервьюер.

Какое ощущение?

Я.Вагрис.

Я так подумал: ну, внутрь меня пустили, а пустят ли наружу – посмотрим, как будет. Ну, и этот Лукьянов [председатель Верховного Совета СССР – ред.] тогда вел это заседание Президиума, поскольку Горбачев [президент СССР – ред.] был арестован, не арестован, задержан… ну, как-то непонятно там все так. И это заседание шло на таких достаточно повышенных тонах, там оппозиция именно из России, что Лукьянов был у Горбачева и с ним говорил, и он там отрицает, нет, он не был, и все… Оказалось в конце, что он летал в этот Форос и там…

Интервьюер.

Во время путча Лукьянов летал туда?

Я.Вагрис.

Перед, перед путчем.

Интервьюер.

А-а, перед?

Я.Вагрис.

Перед путчем, да.

Интервьюер.

Но не с путчистами? Путчисты отдельно?

Я.Вагрис.

Нет, нет, путчисты отдельно. Он там был и что-то там согласовывал с Горбачевым…

Интервьюер.

Но как – ну тогда он видел этого больного Горбачева, этого вконец больного или как он там…

Я.Вагрис.

Об этом речь шла меньше, а как главное, что надо Горбачева везти сюда и чтобы он, в конце концов, сказал, что здесь произошло, что и как.

Интервьюер.

Лукьянов так сказал?

Я.Вагрис.

Нет, нет, эта оппозиция.

Интервьюер.

В заседании Президиума тогда участвовал Лукьянов и от каждой республики или как?

Я.Вагрис.

От каждой республики. И там было открытое, расширенное заседание.

Интервьюер.

А, тогда могли идти и…

Я.Вагрис.

Да. Ну, что там – других никого не было, москвичи там были те.

Интервьюер.

Из Латвии еще кто-то был кроме вас?

Я.Вагрис.

Нет, никого не было.

Ну и там так, что есть жертвы уже где-то там… И тогда я тоже там говорил, я сказал: «Надо действительно как-то обуздать эти силовые структуры. У нас тоже уже есть жертвы». У нас уже были тогда погибшие.

Интервьюер.

Это какое выходит – 20-е число?

Я.Вагрис.

Вторник. Да, 20-е или 21-е.

Интервьюер.

21-го так все изменилось уже в другую сторону.

Я.Вагрис.

Ну, тогда это было 20-е, да. Ну, там можно посмотреть по календарю.

Интервьюер.

Но был такой вопрос… Обычно, если происходит какой-то переворот в государстве, то логично, что первым должен реагировать парламент, не так ли? Надо созвать чрезвычайное заседание Верховного Совета, ну, логика этого требует… А там, мне кажется, об этом речи не шло в эти дни путча…

Я.Вагрис.

Шло, шло!

Интервьюер.

Шла речь?

Я.Вагрис.

Было, что надо созвать чрезвычайное заседание, потому что статья 6 уже тогда была изъята.

Интервьюер.

Да, она была изъята.

Я.Вагрис.

А Лукьянов – нет! Нет и нет, надо прояснить ситуацию, дальше прояснить ситуацию и тогда. Ну, об этих силовых структурах – ну, он там божился, что такой задачи никому дано не было. Не знаю, почему, например, Пуго [министр внутренних дел CCCР – ред.]. не участвовал в этом заседании Президиума. Ни Крючкова [председатель КГБ СССР – ред.], ни Пуго не было.

И тогда там поговорили, поговорили, что дадут какие-то там указания… Но главное, что надо делать все, чтобы ситуация далее не обострялась.

Интервьюер.

Таким был результат заседания?

Я.Вагрис.

Ну, результата никакого. Потом Лукьянов сказал: «Хорошо! Мы здесь сейчас не можем, у нас нет достаточной информации, чтобы мы могли здесь что-то конкретно принять. Перенесем продолжение заседания Президиума на завтра». Ну, такое решение было.

На следующий день этого заседания не произошло, и там все закончилось. Ну и тогда… думаю: «Ну, пока я доберусь до посольства, до представительства, Петерса надо как-то проинформировать». Пробую по тем телефонам – все отключены.

Интервьюер.

В Кремле отключены телефоны?

Я.Вагрис.

Кремлевские телефоны отключены.

Интервьюер.

Но вы же высшая государственная власть вроде бы! Ну, в Кремле.

Я.Вагрис.

Нет, в Кремле есть, но, скажем, в нашем посольстве отключены и так… Не полностью, а абоненты некоторые… известное количество абонентов было отключено. Нет!

Интервьюер.

И тогда вы звоните Петерсу [депутат Верховного Совета СССР – ред.]. и не можете дозвониться?

Я.Вагрис.

Ну нельзя! Нет, там говорят: «Номер блокирован». Или говорят: «Номер не работает». Та внутренняя, та «кремлевская»… Кремлевская связь такая специальная… В Кремле есть еще другая связь…

Интервьюер.

Так называемая ВЧ…

Я.Вагрис.

ВЧ. Ну, это тоже ВЧ, но только по Москве, и есть ВЧ по всему Союзу. Там по тем правилам… ну, это, когда я был дежурным, я знал всех этих… по этой ВЧ звонить можно было только по периферии, в Москву нельзя было звонить, поскольку я знал, что у Петерса тоже есть ВЧ, и у меня этот номер все время был в голове… И там тогда сказали так: «Ну, если так, то, вот, можно звонить». Ну, было так, и я звонил по ней.

Интервьюер.

И Петерс поднял?

Я.Вагрис.

Петерс поднял и удивляется: «Как, откуда связь?» Ну, тогда я его проинформировал, как там было… Я уже деталей не помню, но…

Интервьюер.

Ну, а что за птица был Лукьянов?

Я.Вагрис.

Лукьянов это был…

Интервьюер.

Разве он не был в этой как бы официальной группе путчистов?

Я.Вагрис.

Нет, в официальной он не был.

Интервьюер.

Но, если он тормозил это все?

Я.Вагрис.

Лукьянов был человек Горбачева – не на 100. а на 200 процентов. Полностью человек Горбачева. И я тогда думал и сейчас думаю – я мнение не поменял, хотя доказательств нет – что обо всем этом путче Горбачев знал.

Интервьюер.

Но у него был этот принцип, как вы уже говорили…

Я.Вагрис.

Да. «Если хорошо получится – поддержу».

Интервьюер.

«Если нет – сами виноваты».

Я.Вагрис.

Сами виноваты, да. И поскольку Лукьянов это очень хорошо знал, он просто не мог выдать Горбачева.

Интервьюер.

Ну да.

Хорошо. Вы сказали, что там какое-то время в Кремле провели. Как вам кажется… Этот путч по исполнению был топорный, да, и не продуманный до конца… Или…

Я.Вагрис.

Вообще о каком-то… Я не понимаю – ну, на уровне детского сада он был.

Интервьюер.

Да, но в том… Какое у вас сложилось впечатление: в том Кремле другая жизнь, они не знают реальной жизни?

Я.Вагрис.

Совершенно!

Интервьюер.

Совершенно?

Я.Вагрис.

Совершенно! Я вам так скажу, что, ну, сколько я там – примерно года четыре был на тех дежурствах… И до того, работая в Верховном Совете, там в депутатских комиссиях… перед принятием каждого бюджета там были заседания комиссий… Там о двуличии еще можно добавить то, что я вначале сказал… Скажем, мне как члену комиссии… там выделили конкретную республику – проанализировать и дать свое заключение, как выполняется бюджет, какой там порядок. Мне достался Казахстан. В первый раз, когда мне дали эти материалы, очень так солидно сказал работник Президиума: «Вы знаете, что товарищ Кунаев член Политбюро? Так что вы там так особо критически… ну, не надо там. В Политбюро уже все там решали, и там он сам справится». И, когда я начал смотреть эти результаты по Казахстану – ну, они были очень плохими: очень много не выполнено, ничего… Но Кунаев это Кунаев. Тогда мне говорят: «Вы ничего критического в этом заключении не пишите!» Я говорю: «Тогда зачем вы мне это даете?» – «Ну, надо же понимать, ну!» И это еще, как двуличие – фактически в жизни одно, а рисуем что-то совсем другое.

Интервьюер.

Во время этого путча они тоже все в этом Кремле, им казалось, что все ОК, что мы сейчас…

Я.Вагрис.

Ну, частично. Но, знаете, там было такое ощущение, поскольку их тоже… Когда я там отдежурил, ну, у нас уже тогда… последний раз, когда был этот пленум, последний раз я дежурил… Этот союзный пленум, когда началось уже все такое… В Кремле там… Сначала тебе дают этот «членовоз», как тогда называли этот большой ЗИМ черный, он везде ездил… Везде тебе только так… Ну, все в порядке! Ну, что там какая-то тетушка вообразила, что там что-то… Ну, есть какие-то там неуравновешенные люди, которые сеют какую-то там панику. И там, что так там проживешь… Когда я был на этих дежурствах, я не жил в этом представительстве… на улице Грановского, это возле Кремля, пятикомнатная квартира, хозяйка, которая тебе завтрак, ужин готовит, белье тебе стирает, все. Дача «Снегири» есть, съезди туда и…

Интервьюер.

Тебе казалось, что мир прекрасен и государство расцветает.

Я.Вагрис.

Да. Ну и опять один такой анекдотический случай. Когда Громыко, когда стал из специалиста по иностранным делам, внутренних… президента… председателем Президиума. На каком-то заседании… Да, на одном заседании шла речь о… анализ такой о рассмотрении жалоб трудящихся. Ну и там каждый… мы там отчитались, что и как, «для галочки», как тогда говорили, чтобы было… И тогда Громыко говорит речь, у него там написано что-то, и он говорит: «Ну, я не понимаю. Я не понимаю, почему так, что больше 60 процентов заявлений, заявлений трудящихся, которые поступают в Президиум Верховного Совета СССР, о квартирах». Он говорит: «в то же время, когда у нас в Советском Союзе квартирный вопрос давно решен…» Вот, он так… Ну, председатель Президиума Верховного Совета, как он видит ситуацию, ну!

Интервьюер.

Может быть… мы потихоньку приближаемся к завершению… о том моменте, когда была признана Латвийская Республика со стороны СССР. Как это произошло? Ну, было это заседание какое-то тоже?

Я.Вагрис.

Последний съезд был, да, последний съезд народных депутатов СССР. И тогда там… Ну, там было принято это решение, там мы еще с юристами… там были из нашего Верховного Совета Бишерс [первый заместитель председателя Совета Министров ЛР – ред.], и Плотниекс [депутат Верховного Совета ЛР и СССР – ред.], еще шли туда во время заседания Президиума, на последнем было как на базаре: подходит каждый к Горбачеву и что-то подсовывает…

Интервьюер.

А там никакого голосования не было?

Я.Вагрис.

Было, было. И мы с Плотниексом… Я говорю: «Ну, давай, пойдем и мы туда! Ну, подходим, и я говорю: «Михаил Сергеевич, вот наше предложение… что там речь идет о том и том, не забудьте и Латвию!» «Да!», – сказал он. «Через несколько дней будет заседание комиссии, где мы примем решение». «И тебя не забудем!», – он сказал. Ну, все! И тогда проголосовали…

Интервьюер.

Съезд проголосовал…

Я.Вагрис.

Съезд проголосовал.

Интервьюер.

Но там не было против? Там в одни ворота…

Я.Вагрис.

Да, в одни ворота, что… одним словом, съезд сложил свои полномочия тогда, проголосовали, что… Ну и все завершил, Горбачев уже ушел из Президиума, кто там сидел… И тогда там началось… Выскочил Алкснис [депутат Верховного Совета ЛР и СССР – ред.], тоже наш депутат… Он говорит: «Вы сейчас понимаете, что сделали? Это государственный переворот и это уголовно наказуемые действия! Так что вас всех, кто голосовал, надо наказать!» Ну, и тогда…

Ну вот, это был последний день, когда мы там действовали, и поехали домой…